На недавнем заседании рязанского регионального совета «Деловой России» в состав организации был принят директор Рязанского станкозавода Сергей Бровченко. Сегодня – традиционное интервью-знакомство с новым членом «Деловой России».

- Сергей Васильевич, станкозавод – одно из старейших предприятий Рязани с богатой историей. Как все начиналось?

- В феврале 1944 г. вышло постановление правительства о том, чтобы здесь в Рязани запустить машиностроительный завод. И изначально это считалось днем рождения завода. Постановление вышло в 1944 г., но пока все сюда привезли, построили, запустили - в результате через 5 лет 21 декабря 1949 года, к дню рождения Сталина выпустили первый станок. В результате день рождения завода сделали 21 декабря 1944 г. Тогда так было принято.  И первый станок – это тот, что стоит на пьедестале при входе на завод.  Он был полунемецкий, но в конце концов, остановились на том, что это наш станок. После этого завод очень резко стал прирастать. 

Главный корпус завода был вывезен из Германии, 44 вагона были привезены конструкций, станков. Завод собирали пленные немцы и наши земляки из соседних деревень. Здесь было вообще чистое поле. А потом постепенно все обрастало, Приокский поселок – это получился как бы поселок от завода. Завод стал градообразующим предприятием для этого района. Уже потом стали строить завод ТКПО, поселок еще больше расширился, затем комбайновый завод – еще больше.

База восстановлена, люди уже технологически научились выполнять работу, началось расширение производства. Начали выпускать более тяжелые станки. В начале 50-х годов стали выпускаться станки глубокого сверления, затем тяжелые вальц-токарные станки. А в 70-х годах уже пошла тенденция на станки с ЧПУ. Завод уже фактически имел 4 филиала (Сасово, Павелец, Тотьма, Кустаревка), созданные на базе бывших вагонных депо. Паровозы уходили в небытие, территория оставалась, люди оставались, и на этой базе образовывали цеха, их сделали филиалами головного завода.

- Но постсоветская история завода, к сожалению, не поддержала лучшие традиции производства…                                          

- У нас был сначала один хозяин – «Приовнешторгбанк», потом Илья Куфман и Сергей Трикоз (ООО «Промышленная группа Росстанком»). Это московские молодые люди. Но уж когда мы совсем упали на колени, нас забрала группа «СТАН» Сергея Недорослева. История выкупа вновь образованного завода такова. Здесь было 52 га земли, много корпусов, 10 тыс. сотрудников. И в результате мы дошли до того, что основных рабочих осталось 72 человека, плюс надстройка, очень большая голова порядка 200 человек.  Мы говорили руководству, что в таком треугольнике не устоим. Так оно и случилось.  В результате дошло до того, что задолженность по зарплате составляла 9 месяцев. Я был директором по производству, и у меня была задолженность 9 месяцев.  Народ увольнялся, оставались, в основном, пенсионеры.

Вот этот корпус, в котором мы сейчас находимся, он почти 14 тыс. кв. м. Этот корпус полностью выкуплен «СТАНом», и земля под ним, т.е. вся эта недвижимость является собственностью «СТАНа». Остальные корпуса остались за старым заводом, и это все сдается в аренду. Что-то сдают, что-то продают. В каких-то корпусах ремонтируют станки, производят запчасти. Но основная доходная часть у них идет от арендного бизнеса.  Это все те хозяева, которые купили завод у «Приовнешторгбанка».

У нас на заводе было 4 столовых. Люди работали в 2-3 смены. В 24-м цехе, в котором я работал -  это котельно-сварочных цех – в одном корпусе было несколько производств, в цехе работало 420 человек. Была своя литейка огромная. Были идеи выкупить ее и восстанавливать, но там настолько все пришло в негодность,  что покупать ее можно было бы только из-за подведенных коммуникаций: электроэнергия с очень хорошими мощностными характеристиками подведена, газ подведен,  канализация есть, и если все остальное убрать, а новое поставить, то это будет функционально.  А восстанавливать это все будет гораздо более затратно.  Как и тот же главный корпус, который привезли из Германии. Это 44 тыс. кв. м. Его тоже уже нереально привести в порядок. 

- Что уже сейчас сделано на заводе, восстановлено производство?

- В декабре 2014 г. группа «СТАН» выкупила Рязанский станкозавод. Дата 1 декабря. Переговоры и процесс купли-продажи шли с осени, а 1 декабря мы уже начали функционировать в  составе группы. Корпус, в котором мы находимся, был построен в 1951 г. для производства спецстанков.  Это тяжелое оборудование, в основном, расточные станки. Они применяются для расточки и сверления стволов орудий. Кроме того, это также трубная продукция. Цех был построен в виде двух огромных переделов: механический передел и передел сборки. В механическом переделе было установлено крупногабаритное оборудование для обработки больших корпусов. И рядом расположен полный цикл сборки. Это узловая сборка, общий монтаж, испытание станков, малярный участок и отгрузка. Было принято решение о выкупе именно этой части завода, поскольку она инфраструктурно еще была целая, и здесь хоть что-то можно было сделать. Здесь были обрушены потолки, текла крыша, все это было восстановлено. Мы продолжаем восстанавливать инфраструктуру здания, и в этом году тоже запланирован капитальный ремонт нескольких помещений. Наша цель – полностью восстановить все здание. Задача наша – полностью восстановить инфраструктуру, восстановить оборудование и все это помимо основного производства.

- Сколько человек сегодня работает на заводе?

- Прирастаем людьми. Сейчас уже под 150 человек, с 1 июля открываем вторую смену. Пока это будет 8 человек, но дальше будем увеличивать. У нас сейчас пока маловато конструкторов – 15 человек, но начинали мы вообще с двух. Сотрудничаем с нашим политехническим институтом. Подписали с ним протокол о намерении создать на базе нашего завода кафедру для обучения инженеров. Руководство меня ругает, что  я мало набираю людей. Я могу больше брать, но пока оборудование не позволяет. Вот откроем вторую смену, будем еще людей набирать. Наша задача – к концу года открыть 3 смены.  Литья у нас много, работа есть. Задачу поставил генеральный директор «СТАНА» Сорокин Вадим  Николаевич.

- Какова структура управления «СТАНА»?         

- У нас в группе «СТАН» 7 заводов. На каждом заводе есть исполнительный директор. Управляющая компания в Москве. Это Сорокин, генеральный директор управляющей компании. Потом есть еще младший партнер Звягинцев Руслан. Он занимается техническими вопросами, с заказчиками работает. Над ним Гущин Максим, а там выше уже Сергей Недорослев. Такой конгломерат семи заводов очень удобен. То, что я не могу сделать сегодня, мне помогают делать другие. По литью мы работаем с заводом в Стерлитамаке. Здесь взаимодействие отлажено, вся работа идет оперативно. Продукция наша идет в основном в оборонно-промышленный комплекс. Продукция должна быть обязательно сертифицирована как российская продукция.

- Какие конкретно станки вы производите?

- На выставке «Машиностроение -2017» мы представили свой станок. При его производстве стояла задача: учесть все желания заказчиков по максимуму, чтобы они не закупали продукцию за границей. Это токарно-фрезерный обрабатывающий центр. Соответственно, он может выполнять и токарные работы, и фрезерные, и расточные. Он достаточно высокоточный. Здесь можно обрабатывать деталь весом до 3 тонн и длиной до 2 метров.  В чем его универсальность? Ты поставил болванку и снял уже готовую деталь, не делая промежуточных операций. Фактически мы сделали станок международного уровня.

Я уже говорил, что мы работаем, в основном, для оборонки. Кто наши основные потребители? Это «Объединенная двигателестроительная корпорация», «Объединенная авиастроительная корпорация», «Пермский моторный завод», «Улан-удэнский авиационный завод». Сейчас делаем станок для «Красмаша» – это ракетчики. Помимо того, что у всех этих компаний есть деньги, у них повышенные требования к оборудованию. Наше преимущество в том, что мы сами проектируем и сами производим. Мы можем произвести часть станка где-то на стороне или закупить, но все равно идея наша, разработка наша.

- Есть ли планы по расширению завода?

- Да, конечно. Первоочередная наша задача – выйти на миллиард рублей оборота. Думаю, что в следующем году надо  обязательно выходить. Второе – по количеству станков. Спрос сейчас очень большой, особенно после выставки. В основном спрос на обрабатывающие центры. Но мы реально оцениваем свои силы и берем то количество заказов, которые сможем выполнить. К концу года надо сделать 17 машин. Есть еще станки глубокого сверления, которые высверливают стволы орудий. Ведь раньше любой ствол танков, орудий точился на наших станках. Мы вообще никогда эти станки за границу не продавали. По-моему, однажды только во Вьетнам поставляли несколько станков. А в последнее время получили разрешение, продавали в Англию, Индию. Это уже станки другого типа.

- Какие задачи Вы ставите по сотрудничеству с «Деловой Россией»? 

- В «Деловой России» существует комитет по тяжелому машиностроению и  станкостроению, он начинает свою работу. Вообще, когда люди объединяются, это уже значительная сила. В частности, хотелось бы рассмотреть на государственном уровне такой вопрос. У нас  есть монополист по чугунному литью. Это «Петрозаводскмаш». И вот они нам говорят – цена такая, сроки такие. Нам бы, конечно, надо и подешевле, и побыстрее, но нет, ищите где-то еще. Но есть  у нас еще предприятия, но сравните – если Китай дает нам литье по 110 рублей за килограмм, то, например, завод «Маяк» дает за 261 рублей. Очевидно, что нам интересно заказывать в Китае. Но зачем? У нас печи есть, электроэнергия есть, люди есть. У нас все есть. Почему мы тогда заказываем в Китае? Да потому что у нас дороже. Какой выход? Например, вернуться к системе Центролитов. Причем не надо их много делать. Наверное, есть смысл, делать там, где есть крупные машиностроительные предприятия, где есть потребность в литье. Это глобальная проблема, она должна решаться на уровне правительства. Все заводы страдают от того, что нет хорошего доступного литья. В результате получается, что и Петрозаводск не дозагружен, мы туда не пойдем, потому что дорого. Да, у нас в «СТАНе» есть литейка в Стерлитамаке, но на ней льют до 4 тонн, а  у меня есть заказы по 18 тонн.

  Вот такие вопросы будем пытаться решить через «Деловую Россию». Есть возможность вынести решение этих проблем на уровень правительства. Ведь это мнение не одного предпринимателя, это мнение консолидированного отраслевого предпринимательства, естественно, к нему прислушаются.